Памяти гвардии капитана Чеботарёва Александра Николаевича
Взвод лейтенанта Чеботарева осторожно прочесывал глухой уголок украинского леса. Война давно закончилась: из ближайших хуторов доносился мирный рокот тракторов, свист кнута пастуха, веселый визг детей на небольшой речушке. В лесу, кроме пения пташек и ударов дятла по сухому дереву, царила тишина, присущая мирному времени. Но бойцы красной армии, прошедшие все круги ада военных дней, не верили в эту тишину. Она в этих краях была какой-то зловещей, ненастоящей…
…Шёл 1947 год, и солдаты хорошо были знакомы с этой «тишиной», которая ненавидела их, ненавидела русских, проживающих на Украине. «Тишина» эта под покровом ночи с оружием в руках врывалась в дома и убивала, калечила, надругалась над женщинами, стариками и детьми…
В тот день взвод обошелся без потерь и, лишь чудом миновав заминированную полянку, наткнулся на огромный схрон оружия, патронов и гранат. Схрон был свежий, не немецкий.
«Товарищ лейтенант, — обратился к командиру молоденький солдатик из пополнения, — да как же так? Кто эти бандиты? Они же украинцы, а не немцы?»
«Они не украинцы! — ответил комвзвода. — Они бендеровцы, националисты и предатели Родины!»
И вспоминалось молодому лейтенанту многое из увиденного им в этих глухих лесах в те два года после войны: засада, где погибли два товарища-грузина из его взвода, взорванный железнодорожный мост вместе с проходящими гражданскими поездами, обезглавленный русский председатель колхоза, горящие хаты странников, отказавшихся накормить бандитов. И танк, огромный немецкий танк при всём вооружении, замаскированный в вырытой яме, которую бойцы нашли год назад.
«Там на фронте, — думал лейтенант Чеботарёв, — было все понятно: наши бойцы и немцы. А тут! На вид вроде свои, советские, и русский, гады, знают…»
За эти два послевоенных года комвзвода узнал, что бендеровцев (если они даже в советской форме) выдают только их глаза: бесцветные, полные ненависти к инакомыслящим, но в тоже время (когда их обладатель пойман с поличным) трусливо зыркающие, слезливые и беспрестанно моргающие.
«Что им мирно не живётся?» — размышлял лейтенант. И в эту минуту вспомнил он довоенные годы: село Сергеево; как он с друзьями без седел скачут с лошадьми в ночное; как бабы в поле под песни жнут пшеницу, а мужики косят сочную траву. Вспомнил он годовые праздники, когда молодые ребята выходили стенка на стенку, но эта битва была честная, до первой крови и без оружия. А потом вся эта ватага обнималась, поднимая тосты за праздничным столом.
«Вот гады,- думал про бендеревцев лейтенант, — да сколько же вас тут?»
…Тот командир взвода, лейтенант Александр Чеботарёв, мой дедушка Саша, который всегда был и будет для меня примером во всём. Боевой офицер с военной выправкой и осанкой, в мирное время до пенсии преподававший начальную военную подготовку, а также руководивший стрелковой секцией. Кроме этого, дед мой был талантливым человеком, артистом, умеющим рассказать веселый анекдот и метко изобразить кого-то. Он отлично читал стихи со сцены, играл в местном театре, занимался спортом. Многие мои друзья помнят, как дед Саша в свои восемьдесят запросто держал несколько минут «уголок» одной рукой, держась за дужку своей кровати, а другую засунув в «горнушку» печки. Да он почти до последних дней отжимался и подтягивался на самодельном турнике (который в один из дней вместе с дедом рухнул в густые заросли крапивы)!
А как дед умел принять гостей! Один из его любимых тостов «За приятность» чего стоил! Впрочем, сильно пьяным деда я ни разу не видел. Он этому как-то учил меня: «Ты, Сережка, больно не увлекайся этим. Вот, к примеру, по молодости мы с Анной (моей бабушкой, тоже участницей ВОВ , бессменной заведующей детсадом), часто ходили в гости, на юбилеи да на свадьбы. Так вот, я за 15 минут до выхода выпью граненый, закушу крепко и пойду с супругой на торжество. А там сядут все за столы, нальют, значит, по стопочке, а я выпью одну и скажу хозяевам: «Хватит, благодарствую!» И все женщины вокруг восклицают своим супругам: «Вон, смотри учись у Александра Николаевича, выпил человек маленько и всё!» А я, знать, не маленько уже выпил. Подожду когда все песни запоют (тут уж друг на друга больно не глядят), тогда и продолжу со всеми».
Уж не знаю, правда ли этот рассказ деда или это он для смеха приукрасил, но про него я могу рассказывать долго…
А еще дед никогда не жаловался на прожитую жизнь, а любил ее. Помню, несколько лет назад, перед смертью деда, летом мы сидели с ним на крутом берегу Тезы, и дед вдруг заявил мне: «Не верь тому, кто говорит, что устал жить и хочет умереть! Значит, этого человека не любят люди и сам он не любит жизнь!»
…Военный билет моего деда Саши сейчас у меня. Снова разглядывая его, я теперь понимаю, почему дедушку демобилизовали только в 1947 году.
Бендеровцы… Они снова подняли головы, вновь «выросли» рядом с нашей границей. Более того, они сейчас не прячутся по лесам, а открыто маршируют по городам Украины.
Обращаюсь ко всем людям, заклинаю памятью моего деда: «Не забудем подвига наших солдат-героев, не отдадим врагам нашу Родину, будем крепко стоять за мир и дружбу народов!»
P.S. Вы еще не слышали, как дед учил меня солить капусту, пилить лес и косить. Но это совсем другие истории…
Сергей Повилайтис