В истории Черноморского флота России множество славных героических событий, блестящих побед, даты которых сегодня отмечаются как национальные праздники. Но наряду со страницами героической истории флота были и глубоко трагические. Два таких драматичных события, случившиеся почти через полвека одно от другого, поражают каким-то поистине мистическим сходством.
6 октября 1916 года в Северной бухте Севастополя в районе Морского госпиталя на так называемой «линкорной бочке» занял место флагман Черноморского флота линкор «Императрица Мария», только что вернувшийся из боевого похода.
Ночью 7 октября в 00 часов 20 мин в носовой части линкора прогремел мощный взрыв…
А спустя тридцать девять лет 28 октября 1955 года вернулся из похода и занял место на «линкорной бочке» в районе Морского госпиталя, именно там, где в октябре 1916 года последний раз стояла «Императрица Мария», флагман советского Черноморского флота линкор «Новороссийск».
Ночью 29 октября в 01.31 в носовой части линкора прогремел мощный взрыв…
На этом сходство заканчивается. Трагедия на «Императрице Марии» заняла менее часа. Линкор стал стремительно заваливаться на правый борт, затем резко перевернулся вверх килем и через какое-то время ушел под воду.
Вместе с кораблем погибли (так было сказано в официальных сообщениях) члены судна: инженер-механик (офицер), два кондуктора (старшины) и 149 человек нижних чинов. Вскоре от ранений и ожогов скончались еще 64 человека. Всего жертвами катастрофы оказались более 300 человек. Жертв могло быть намного больше: экипаж «Императрицы Марии» состоял из 1220 человек. Только благодаря грамотным и своевременным мерам по спасению людей, предпринятым командующим Черноморским флотом вице-адмиралом А.В. Колчаком, большинство из них удалось спасти…
Агония «Новороссийска» продолжалась до 22 часов того же дня. Экипаж линкора состоял из 1340 человек. Жертвами катастрофы стали больше восьмисот человек. Их могло бы быть гораздо меньше, если бы принявший на себя руководство работами по спасению корабля и экипажа командующий Черноморским флотом вице-адмирал В.А. Пархоменко не запретил эвакуировать на берег членов команды линкора и пополнение, не задействованное в спасательных работах. Приказ на эвакуацию экипажа линкора был отдан только в самый последний момент. Вместе с кораблём погибли 600 человек членов экипажа линкора и спасательных команд с других судов и около 200 человек – пополнение – выпускники Кронштадского учебного отряда и военно-морских училищ, прибывшие для прохождения службы на Черноморском флоте и до распределения по судам флота временно размещённые на линкоре…
Накануне дня Военно-морского флота России, наряду с праздничными поздравлениями, принято вспоминать тех, кто погиб на боевом посту. Мы встретились с моряком-черноморцем того времени Станиславом Николаевичем Грибковым.
– В Севастополь я попал после окончания Кронштадского учебного отряда, – рассказал Станислав Николаевич. – Призвался в армию из Шуи в пятьдесят третьем году. Парень я был крепкий, рослый, поэтому определили служить на флот. Полгода в Кронштадте осваивал азы морской науки, а потом по распределению поехал на Черноморский флот дальномерщиком на линкор «Севастополь», командовал которым капитан первого ранга Василий Александрович Коровкин. Это был настоящий морской офицер, участник войны, награждённый боевыми орденами. Он был строгим, но очень справедливым командиром. К нам, молодым матросам, он относился даже как-то по-отечески. Дисциплина на судне была железная. Наш «Севастополь» был самым старым кораблём на флоте, и мы откровенно завидовали тем, кто служил на «Новороссийске». Он, по сравнению с «Севастополем», выглядел красавцем, хотя по возрасту он был почти ровесник нашему кораблю. В начале пятьдесят четвёртого наши корабли вместе принимали участие в учебном походе, а летом «Севастополь» стал учебным судном. Нас распределили по другим судам. Я попал служить на минный заградитель «Лена», на котором служил уже до демобилизации.
В конце октября 1955 года мы были в море. 27 у нас закончился запас питьевой воды, и, поскольку мы были недалеко от базы, командир приказал идти в Севастополь. Пришли ранним утром 29 октября, а с берега приказ оставаться на внешнем рейде, в порту ЧП. С рассветом стал виден дым над портом, а потом ближе к обеду сообщили, что подорвался и затонул флагман – линкор «Новороссийск». Подробности мы узнали через два дня, когда нам разрешили зайти в порт. Да и то, о каких подробностях можно говорить, когда всё было строго засекречено. Порт оцеплен, на берегу – ни души, кроме солдат, оцепления да водолазов, которые пытались спасти оставшихся в отсеках корабля людей. Но сквозь прорезанное в днище корабля отверстие смогли спасти только семь человек, пока судно ещё оставалось на плаву. Ещё двоих водолазы вытащили из «воздушного мешка», образовавшегося в одном из отсеков, через сутки,30 октября, когда корабль уже лежал на дне бухты. Это были последние живые моряки с погибшего линкора. Работать спасателям было очень трудно: там, где затонул «Новороссийск», глубина примерно двадцать метров и на дне почти тридцать метров вязкого ила. Все мальчишки, которых удалось спасти, были седыми, словно старики.
Больше шестисот человек так и остались внутри корабля. Знакомые водолазы из тех, кто принимал участие в спасательных работах, потом рассказывали, что до утра 1 ноября слышны были стуки в отсеках, они даже с помощью специальной аппаратуры переговаривались с матросами, уговаривали потерпеть, обещали, что спасут всех. Слышали, как в некоторых отсеках задыхающиеся моряки пели «Варяг»…
31 октября состоялись похороны первых погибших матросов. Вместе с выжившими моряками с «Новороссийска» их провожали и команды других кораблей, в том числе и мы.
В мае следующего года мы видели поднятый со дна корпус линкора. Работала специальная экспедиция. Порт снова оцепили. Когда линкор всплыл вверх днищем, подошли буксиры и утащили его в Казачью бухту. Вот, собственно, и всё, что мы могли знать и видеть тогда. При демобилизации каждый из нас дал подписку о неразглашении всего, что видел и слышал в те дни в Севастополе…
Шестьдесят с лишним лет прошло, а вспомнишь — ком в горле стоит.
Вот такой совсем не праздничный разговор получился у нас накануне Дня флота. Но мы уверены, что те, кто погиб тогда на линкоре «Новороссийск», заслуживают, чтобы вспомнить о них накануне праздника. Они были моряками и погибли на боевом посту.