Мы все осколки тленной пустоты,
Но постоянно ищем сказочного света.
Всегда бежим от неизвестной темноты!
Когда придет зима, мы не дождемся лета,
Хотим заботы, но не замечаем
доброты…
Шаблоны красоты затмили разум,
Красивую любовь хотим найти!
Зачем? Чтобы поставив её в вазу,
Потом кричать о ней до хрипоты?
Она не долговечна и завянет сразу,
А виноватым в этом будешь ты!
Пускай никто давно не любит эту фразу,
И продолжает жить в объятьях глухоты…
Он может вечно сердцу отдавать приказы,
Не слыша шепота гармоний простоты!
Подзоров Роман Борисович
Когда мы созвонились, чтобы поговорить о детских годах Нины Валентиновны, она очень настойчиво отказывалась, считая, что очерки и статьи в газетах пишут лишь о героях и знаменитостях. «Название нашей рубрики «Люди и судьбы», поэтому интерес к жизни простого человека не менее актуален», — настаивала я. И здесь имеется ввиду не та простота, которая хуже воровства. Без простых людей не существовало бы многих вещей, которые мы часто считаем само собой разумеющимися. Они обеспечивают работу фабрик и заводов, видят, каким образом продукты попадают на прилавки магазинов и каким образом наши дома получают электроэнергию и воду. Все это они делают не зря и не забывают, что их труд важен и необходим для благополучия общества. «Простой человек» часто ассоциируется с такими качествами, как скромность, трудолюбие и надежность. Они не ищут славы и признания, а просто делают свою работу, выполняют обязанности и заботятся о тех, кто рядом.
Родители Нины Валентиновны Фроловой — коренные шуяне. Дедушка по папе, Федор Иванович, воевал. О войне, как и многие фронтовики, чаще молчал, чем рассказывал. Он потерял на фронте правую ногу и ходил, пока были силы, с деревянным протезом, опираясь на костыль. Нина была младшей из двух сестер, поэтому понимание и осознание того, что рядом с ней живёт герой, пришло уже в зрелом возрасте, когда из поколения победителей уже многие ушли в мир иной, как и её дед. Папа, Валентин Фёдорович, работал в лесхозе. У него, единственного в округе, была бензопила и его часто приглашали помочь распилить бревна, которые шли на дрова для обогрева домов. О газовом отоплении жители их района в те годы даже не мечтали. Мама, Клавдия Павловна, всю жизнь проработала в прядильном цехе. В воспоминаниях дочки: волосы мамы той поры всегда были с белыми вкраплениями — это пушинки от ваты застревали в спиральках её вьющихся волос. Достаток всех семей, с детьми которых дружила Нина, был практически одинаков. Все занимались огородом, кто-то держал домашний скот или птицу, а картошку сажали в поле, на отведенных участках. С большой ностальгией рассказывает Нина Валентиновна о своём советском детстве. Самой любимой игрой в их девчачьей компании были пупсики. У кого был один, у кого аж два, поэтому начало игры начиналось с пошива нарядов. Нине было лет шесть-семь, когда она попробовала скроить и сшить распашонку этой милюзге. Подружки помладше ещё не умели управляться с иглой и одежку для их «детей» шили старшие девочки. А самой заветной куклой была «бумажная» из журнала «Работница», которую он печатал раз в год. С нетерпением, каждое лето, ждала Нина почтальоншу тётю Веру, которой девчонки помогали разнести газеты по соседним домам. Из всех подружек, обладательницей заветной страницы с бумажной куклой, была только Нина. Поэтому, когда она с трепетом и точно по контуру вырезала взятыми втихаря у сестры маленькими ножницами куклу, другие девчонки уже сидели с бумагой и карандашом, чтобы обвести себе двойник. Потом начиналось творчество. Новоиспечённым двойникам надо было нарисовать лицо и затем уже с упоением придумывать и множить гардероб. «Специалистом по лицам» стала живущая на этой же улице Надя. Она была старше подружек, но никогда не отказывала в их просьбе. Конечно, все совместные игры происходили только в летние каникулы, так как училась компания в разных классах и сменах, были и не местные, которые приезжали к бабушкам.
А еще в начале лета одной из забав являлась ловля майских-июньских жуков. В ход шло всё: кто махал метлой, кто бегал с марлевыми сачками, а мальчишки сбивали жуков снятой рубахой. Улов укладывался в стеклянные бутылки из-под молочки. На следующий день происходил подсчет трофеев, обмен жуков на какую-нибудь мелочь и кормление их листочками. Когда интерес к жукам заканчивался, их с удовольствием «принимали» гуляющие у каждого дома куры.
Ну а когда к их уличной детворе присоединялась ребятня с близлежащих улиц, то тут начинался самый «движ»: делились на команды для игры в «войнушку» и «разрывные цепи», играли в «прятки», «сопли», «колечко», «сломанный телефон».
«Наше детство состояло не только из беготни и игр. У каждого были свои обязанности по дому, помощь старшим,» — продолжает Нина Валентиновна. Наносить воды с колонки или с колодца, прополка грядок и сбор ягод, уборка в доме и «походы» в магазин. Все знали, когда приезжала к магазину машина с тёплым ещё хлебом, и к этому времени собирался народ. Из сетки доставалась буханка чёрного, с поджаристой и хрустящей корочкой, купленная на копейки, оставленные мамой, и которую Нина с подружками грызла, идя домой. В итоге от одной буханки оставалась лишь половинка, за которую девочку никогда не ругали. Популярным и дешёвым лакомством были у девчонок карамельки «Дунькина радость». Накопленная из магазина сдача в две-три копейки хранилась до нужной суммы, а потом содержимое заветного кулёчка из бумаги, весом в сто грамм, съедалось по дороге домой.
Осенью, с началом школьной поры, жизнь ненадолго замирала, а вот с появлением первого снега оживала вновь. А когда снежный покров достигал полметра, начиналось «протаптывание квартир» — каждая из девочек выбирала себе место «для жительства» и начинала вытаптывать, помогая маленькой лопаткой, прихожую, кухню, спальню и другие комнаты. Если снег был сырой, то катались комки, из которых потом получались табуреты, столы, кровати, а из маленьких — делалась посуда. Когда квартиры были готовы, то начинали играть и ходить друг к другу в гости. Из дома втихаря выносили половички и разное тряпье, на котором сидели и спали «понарошку». Хождение на пустырь, чтобы померить сугробы — оставляли напоследок, когда все игры были исчерпаны. И только после того, когда краснели руки от снега и коленки намокли — расходились по домам.
Весна начиналась с резиновых сапог, в которых проверяли лужи и канавки на глубину. Бывало, что длины сапог не хватало и приходилось возвращаться со страхом домой, ожидая нагоняй за сырые колготки и обувь. В той части дороги, где подсыхала вода, чертили клеточки и прыгали в «классики», иногда с битой (металлическая баночка из-под гуталина, наполненная песком или землёй).
«Ой, самое главное и забыла!» — спохватилась Нина Валентиновна. «Еще в «посудку» любили играть с подружками. Были у нас и блюдечки отколотые, и чашки, старые кастрюли с дырками, чайники без ручки. Алюминиевые вилки и ложки тоже таскали из дома. Наготовим супов, кашу из песка, пироги из глины с начинкой из одуванчика… Да, играли, выдумывали — скучать было некогда!»
По окончании восьмилетки Нина Валентиновна поступила в наше медучилище. Затем работала в аптеке, а в начале нового тысячелетия устроилась в швейный цех и проработала там до пенсии. У простых людей — всё, как у людей: муж, дети, внуки и даже правнуки. «Живем, радуемся тому, что есть, помогаем детям, а они нам,» — такими словами закончила Нина Валентиновна свои воспоминания о детстве. Счастливом детстве — это она упоминала ни один раз в своём повествовании.
Скоро Нина Валентиновна отметит юбилей — 60 лет. Хотим поздравить её с этой датой, пожелать здоровья и поблагодарить за «простую беседу с простым человеком»!
И пусть никто недооценивает или пренебрегает простыми людьми: они отличаются стойкостью и упорством, дарящими нам уверенность в завтрашнем дне. Простые люди делают наш мир лучше, их труд стоит уважения и признания. Важно помнить, что «простой человек» — это не отрицательное определение, а та сила, которая движет миром вперед и делает его местом, где все могут жить и процветать.
Елена Антошкина