В самом начале разговора я поинтересовался у Сергея Васильевича, что его привело на флот. Для нашей Шуи, от которой до ближайшего моря больше тысячи километров, такой выбор профессии — большая редкость. Может быть, кто-то в семье был моряком?
– Нет, в семье никто с морем не был связан. Семья у нас вся сухопутная. Дед родом из древнего села Порздни, входившего тогда в Юрьевецкий уезд Костромской губернии. Был он крепким хозяином, семья была большая, рабочих рук хватало, так что жили неплохо. Был у него даже свой небольшой льнозаводик – давили льняное масло. Из-за этого заводика и объявили его в начале тридцатых годов прошлого века кулаком. В ссылку не отправили, учли, что наёмных работников у него никогда не было, но всё хозяйство отобрали и посоветовали убраться из села от греха подальше. Собрали дед с бабушкой вещички, что оставили им, и подались в Шую. Вот с тех пор и обосновалась наша семья в городе. Отец после войны построил дом в Бойтове, где в 1950 году я и родился. Там прошло всё детство. Учились, а всё свободное время пропадали на реке. Рыбачили, купались, ловили раков, которых тогда в Тезе много было. До самой Небурчиловской дачи все речные обрывы облазили, все ямы «проныряли». И ещё очень любил читать. Записан был во всех библиотеках: и в детских, и во взрослых, а также в школьной. Читал просто запоем. Особенно любил книги про море, про моряков, про морские приключения. После школы поступил в индустриальный техникум, а когда окончил, направили всю нашу группу работать на новый Черногорский комбинат в Хакасию, недалеко от столицы республики Абакана.
Было это в марте шестьдесят девятого года, а в мае призвали в армию. Попал я на флот. Вот так и началась моя флотская служба. Привезли во Владивосток, во флотский полуэкипаж, а потом всех, у кого было среднее техническое образование, отобрали служить на базу подводных лодок. Обслуживали секретный объект. Работали в основном по ночам, когда радиоэлектронная разведка сообщала, что над нами нет спутников-шпионов.
Отслужил, вернулся в Шую. Отец тогда работал поммастером на Малой Красной, он договорился, чтобы и мне там место было, но мне в Шуе показалось неинтересно, опять уехал в Черногорск. Проработал там совсем немного, и приятели уговорили поехать на новый комбинат в Читу. Мы сами завозили оборудование, монтировали его, пускали, налаживали. Словом, начинали всё с нуля. Отработал я там три года, ни о чём другом не думал, никуда не собирался, и вдруг вызывают нас, всех, кто служил на флоте, в военно-учётный стол. А там сидит представитель со второй флотилии атомных подводных лодок с Камчатки и приглашает на службу специалистами на лодки. Ну и как-то так получилось, что я, не раздумывая, подал заявление на службу.
– Не жалели, Сергей Васильевич? – воспользовавшись паузой в рассказе поинтересовался я. – Ведь на комбинате была интересная работа, очень хорошая зарплата, перспективы…
– Как сказать… В какой-то момент жалко, конечно, было. И бригаду свою, и дело, которое отлично знал и любил. Но служить мне нравилось ещё со срочной службы. Флот – это всё совершенно особое. И люди там служат умнейшие, и порядок, и дисциплина во всём. И взаимоотношения такие, что без всякого преувеличения всегда говорил и говорю: мы были одной семьёй.
Полгода находился на острове Русском в школе мичманов. На практику нас направляли на флотилию, на Камчатку. Из Владивостока в Петропавловск и обратно плыли на роскошном океанском лайнере «Советский Союз». После окончания школы распределили в экипаж…
Сергей Васильевич показывает журнал «Советский воин» за 1977 год с рассказом об их экипаже, с фотографиями лодки и своих сослуживцев.
– В соревнованиях флотских экипажей ВМФ СССР, посвящённых семидесятой годовщине Октябрьской революции, наш экипаж занял первое место. Экипажу было присвоено почётное звание «Экипаж 60-летия ВЛКСМ». В этой команде я прослужил двенадцать лет. Естественно, начинаешь, как и везде, с обучения. А система обучения на подводной лодке простая: четыре часа на отдых, спишь, а всё остальное время ползаешь по всем отсекам лодки. Ты просто обязан знать её всю от киля до клотика. У меня на такое изучение ушло, наверное, лет пять. Начал специалистом третьего класса, потом присвоили второй, потом первый и, в конце концов, получил высшую квалификацию – «Мастер военного дела». Восемь лет ходил электриком носовых отсеков. Что это такое? Попробую объяснить. Подводная лодка приходит с боевого похода и встаёт на средний ремонт перед новым выходом в море. Основной экипаж отправляется на отдых, а мы, сменный экипаж, принимаем лодку и готовимся к выходу в море. Ответственность на каждом члене экипажа огромная, ведь от качества ремонта и подготовки зависит судьба и жизнь всего экипажа. Вот и приходилось ещё до выхода в море практически круглыми сутками пропадать на лодке, контролируя ход работ, а после подготовки уходить примерно на три месяца в море, под воду. И самому нелегко, а семье каково? Я к тому времени уже женился, так у меня жена, обижаясь, говорила: «Я скоро вообще забуду, как ты выглядишь!»
Возвращаешься с моря, и первым делом на двадцать дней в санаторий, на реабилитацию. Ведь за те три месяца, что ты под водой находишься, даже ходить нормально разучиваешься. Сначала на лодках были и тренажёры, но потом медики категорически запретили любые физические нагрузки: в лодке другой состав воздуха, и даже состав крови за время нахождения под водой изменяется, так что весь комплекс по восстановлению только на берегу.
Через восемь лет перевёлся техником по обслуживанию бортовой ЭВМ. В общем, за двенадцать лет службы было у меня одиннадцать автономных плаваний. Перед двенадцатым не прошёл медицинскую комиссию, по состоянию здоровья списали на берег. До пенсии мне оставалось всего несколько месяцев, так что дослуживал уже на берегу.
– Сергей Васильевич, а были ли курьезные случаи во время службы?
– В экипаже постоянно над кем-то подшучивали, кого-то разыгрывали. Естественно, что сообщение радиста о том, что на моё имя с берега поступила радиограмма о рождении дочери, я воспринял как один из розыгрышей. Тем более, сослуживцы знали, что моя супруга находится в «интересном» положении. Представьте себе: лодка на боевом дежурстве, связь работает только на приём, лодка решает важнейшую государственную задачу, и вдруг мичману приходит личная радиограмма о рождении дочери.
Случай был действительно далеко не рядовой. А получилось так потому, что на одной площадке с нами жил наш старший помощник с семьёй. Его жена была председателем женсовета. Очень энергичная женщина. Она дошла до командира флотилии и добилась разрешения на то, чтобы мне сообщили о таком радостном событии.
– Расскажите историю вот этой фотографии, где у одного из Ваших сослуживцев на руках сидит кошка? Как появилось домашнее животное на подводной лодке?
– Это у нас в море котята родились. А началось с того, что мы получили другую лодку. Наша пошла на ремонт, на замену активной зоны реактора, и мы получили другую, которая только из ремонта. А пока лодка стояла на ремонте на ней расплодились крысы. Что только мы ни делали, чтобы их вывести! И травили, и герметизировали лодку, и доктор какую-то заразу распылял! После этого всю лодку пришлось отчищать и отмывать, а крысы так и остались. И тогда командир поручил нам, когда рано утром пойдём на лодку перед выходом в море, наловить по дороге котов и кошек. Удалось поймать трех кошек. Они сначала крыс ловили, а потом сообразили, что еды на камбузе всем хватает, и последнее время жили с крысами вполне мирно. А одна из кошек на лодке окотилась. Появилось у нас три белых котёнка, которых потом, на берегу, у нас всех разобрали. Но самым страшным оказались даже не сами крысы, а крысиные вши. Они настолько мелкие, что почти не различимы глазом, а кусались так, что все мы ходили в красных волдырях и расчёсах. В конце концов, один из ребят поймал такую вошь и принёс её доктору. Тот по атласу определил, что это именно крысиная вошь. Вот тогда мы взялись изводить крыс всеми доступными методами. Даже крысиного короля вырастили, но когда его выпустили, он вместо того, чтобы жрать своих сородичей, стал питаться у камбуза вместе со всеми остальными.
– Сергей Васильевич, слушаю ваш рассказ и не могу не спросить, не жалеете о том, что с Камчатки уехали?
– Очень долго жалел. И о службе, и о Камчатке. Мне всё там очень нравилось. И даже когда вернулся в Шую, получил здесь квартиру, всё равно долго ещё скучал по Камчатке, да и сейчас она вспоминается как самые лучшие годы жизни. О чём бы ни зашёл разговор, как-то невольно сравниваешь с тем, как было там, и приходишь к выводу, что там было лучше. Хотя и нелегко, непросто.
Только один пример: каждую субботу и воскресенье зимой там вместо выходных дней были субботники и воскресники по расчистке снега. Наметало его там столько, что утром те, кто жил на первых этажах, выбирались на улицу через окна второго этажа! Но какая там замечательная природа! Какая рыбалка!
День Военно-морского флота России для мичмана Сергея Васильевича Грудина праздник двойной. Через день после дня ВМФ он отмечает свой день рождения. Традиционно в этот день кроме родных встречаются за праздничным столом и друзья-сослуживцы. Те, кто отдал годы молодости службе на флоте. Мы от всей души поздравляем Сергея Васильевича, его друзей и близких. Поздравляем тех, кто делом жизни выбрал для себя настоящую мужскую профессию – защищать Родину на море, профессию военного моряка! И пускай у тех, кто служит сегодня, число погружений всегда равнялось числу всплытий и возвращений к родным берегам.
Подготовил Олег Назаров.