Эта встреча изначально планировалась ко дню рождения комсомола. Жизнь Надежды Александровны Шелеховой неразрывно связана со всеми самыми яркими, самыми значимыми событиями в истории страны, в истории комсомола. Однако обстоятельства сложились так, что наша встреча состоялась лишь месяц спустя, когда, говоря языком газетчиков, информационный повод вроде бы ушёл, но… Мы решили, что жизнь этого замечательного человека, безусловно, стоит того, чтобы мы рассказали о нём. Сама Надежда Александровна так не считает, но позволю себе с этим не согласиться…
– Родилась я в Шуе, – рассказывает Надежда Александровна. – Случилось так, что семейная жизнь у мамы с папой не сложилась, и вскоре мы с мамой, братом и сестрой переехали жить в деревню Ломки, что близ села Чечкино-Богородское. Дедушка мой воевал в Первую мировую войну, был в австрийском плену, а когда вернулся домой, они с бабушкой перебрались жить в эту небольшую деревеньку.
– У меня и корова есть, и огород, так что проживём, – говорила бабушка.- В селе Чечкино-Богородское я училась до второго класса. Хорошо помню, как ходила в школу, до которой было километра два лесом и полем. И была даже не дорога, а просто тропинка. Вьюга метёт, тропинка едва угадывается под снегом, а я иду одна, закутанная в бабушкину шаль до самых глаз. Кажется, быстро иду, вся мокрая от пота, а прихожу в школу — там уже второй урок заканчивается…
А весной шестидесятого года случилось несчастье. Сгорел дом.
После этого пожара бабушке колхоз выделил строевого леса на строительство. Бабушка продала лес и на эти деньги купила на самом краю города в Гридкине дом.
В Шуе я пошла учиться в десятую школу, закончила ее, потом всем классом перешли первую школу. Класс бы очень дружный. Общаемся до сих пор. С огромной благодарностью вспоминаю учителей школ, в которых посчастливилось учиться.
Все детство прошло в Доме пионеров, ходила в цирковой, драматический кружок, читала стихи, выступала на всех мероприятиях и, наверное, стала бы артисткой, но в детстве я очень часто болела ангиной, поэтому в восьмом классе мне удалили гланды. Удалили неудачно, повредили голосовые связки, и это определило мою дальнейшую судьбу. В апреле мне сделали операцию, а в июне 1966 я поехала сдавать экзамены в театральное училище в Ярославль. Вначале всё складывалось очень даже хорошо. Получила место в общежитии, успешно прошла первый тур. Во втором туре мне дали необычное задание – изобразить деревенское гуляние. Заиграла музыка, и я, приплясывая, начала петь частушки. От волнения пела не в лад. Играли «Барыню», а я исполняла совсем другую мелодию. Я прошла все 3 тура, но на медицинской комиссии определили у меня несмыкание голосовых связок, и результат – заключение о профнепригодности. Вернулась в Шую, пошла в девятый класс своей родной первой школы, снова начала заниматься в театральной студии, а после окончания школы поступила в наш пединститут.
Шуйский педагогический институт, если не ошибаюсь, в те годы неоднократно отмечали в числе лучших педагогических ВУЗов страны?
– Да. Я считаю, что нам, выпускникам тех лет, очень повезло. У нас были очень сильные преподаватели. Да и сами мы относились к учёбе очень серьёзно. Хотя один неприятный случай запомнился на всю жизнь. Историю СССР я знала очень хорошо, поэтому решила не ходить на лекции, намного интереснее было провести это время в кино. А когда пришла на экзамен ,получила тройку. Со стыда не знала куда деться. Самое страшное было посмотреть в глаза маме, ведь почти всю стипендию отдавала ей. А тут осталась без стипендии…С того момента я стала серьёзнее относиться к учебе.
На 3 курсе зарубежную литературу у нас читал преподаватель из Ивановского института. Он был поражён подготовкой наших студентов: не поставил ни одной тройки, хотя на курсе было более пятидесяти человек. Всю жизнь я с благодарностью вспоминаю наших преподавателей: В.Д.Пятницкого, Л.В.Суханову, Л.И. Малышеву, Ф.Г. Жарского и многих других.
Я ни разу за всю свою жизнь не пожалела о том, что судьба распорядилась так, что я окончила наш шуйский пединститут.
А где началась самостоятельная жизнь? В Шуе?
– Нет. После окончания института поехала работать по направлению в Пучежский район в Кондауровскую школу. Школа была просто отличная. С большими светлыми классами, с лабораторными комнатами, с очень хорошим спортивным залом. Это был первый год, когда её сделали восьмилеткой, до этого она была средней. В ней был очень сильный педагогический коллектив со своими сложившимися традициями. Мне дали два выпускных класса, кроме того, я преподавала русский язык и литературу в пятых классах. Словом, занята была весь день. Квартиру мне дали в бывшей церковно-приходской школе. Там был огромный общий коридор, в который выходили печки, которыми отапливались комнаты учителей. Моя комната была очень уютная и, несмотря на то что в ней были очень высокие потолки, очень тёплая. Я довольно быстро освоилась, привыкла, работала очень хорошо. А вскоре ко мне подселили директора сельского дома культуры. Мы были почти ровесники, быстро подружились, и уже через месяц я играла у неё в ансамбле на балалайке-контрабасе. Вместе ходили в кино, проводили концерты и вечера отдыха. Работать там мне очень нравилось, но прошло два года, и мне предложили перейти на работу директором дома пионеров, а через два месяца попросили взять ещё и преподавание литературы в одной из школ Пучежа в трёх девятых классах. Проработала я в Пучеже год, но пришлось вернуться в Шую. Очень серьёзно болела мама, а помогать ей было некому: в Шуе они жили вдвоём с бабушкой, которой к тому времени было около 90 лет.
Меня пригласили работать секретарём комсомольской организации Шуйского индустриального техникума. Только я со всеми познакомилась, узнала коллектив, как в ноябре того же 1975 года меня избрали секретарём горкома комсомола. Очень не хотелось уходить из техникума. Пять лет отработала в городском комитете комсомола секретарем заведующей отделом учащейся молодёжи.
Расскажите о комсомольской работе поподробнее, ведь для большинства наших читателей это что-то совершенно неизвестное.
–Об этом подробно рассказывать и дня не хватит, – улыбается моя собеседница. — Не было ни одного выходного, чтобы мы что-то не проводили, не организовывали какие-то мероприятия: и спортивные праздники, и соревнования, и семинары для старших пионерских вожатых. У студенческой молодежи свои мероприятия: это и помощь в уборке урожая, и студенческие строительные отряды. Это было время, когда вся страна строила БАМ, и право поехать туда в составе стройотряда нужно заработать и хорошей учёбой, и отсутствием нарушений дисциплины. Это было очень интересное время. Неслучайно те, кто учился в те годы, считали их лучшими. Для меня это тоже были лучшие годы. Но закончилась комсомольская молодость, и в восьмидесятом году мне предложили перейти на работу в городской комитет КПСС. Роль партийной, идеологической работы с трудовыми коллективами была очень велика.
На фабриках и заводах города работали тысячи человек, и задача партийных работников заключалась в том, чтобы сплотить их в трудовые коллективы. Одной лишь зарплатой это сделать невозможно. Мы направляли на учёбу рабочую молодёжь, помогали им получить хорошие профессии. Они возвращались на своё предприятие, где их ждали, предоставляли работу, обеспечивали жильём. Сотни, может быть, тысячи работников предприятий ежегодно отдыхали в санаториях и домах отдыха за счёт предприятий. Свои пансионаты у крупных промышленных предприятий были не только в области, но и на Чёрном море, а дети проводили лето в загородных лагерях.
В городском комитете партии я проработала тоже пять лет, а потом начался ещё один очень интересный, хотя и совсем нелёгкий период в моей жизни – работа в Доме пионеров. Этот период совпал по времени с годами перестройки, которые сегодня мало кто вспоминает добрыми словами. Закрывались предприятия, оказалась разрушенной вся структура работы с детьми и молодёжью. Дети были предоставлены сами себе, и мы видели своей задачей вытащить с улицы этих мальчишек и девчонок, занять их чем-то интересным и полезным. Это удавалось, несмотря на мизерное финансирование. У нас в различных кружках и секциях занималось больше полутора тысяч детей разного возраста.
Я знаю о том, что директор Дома пионеров много лет был ещё и Дедом Морозом!
– Да. Многие годы это было тайной. А что было делать, если в нашем коллективе не было ни одного подходящего для этой роли мужчины! Так и пришлось однажды стать Дедом Морозом мне самой. Сначала просто по необходимости, а потом уже как-то само собой стало. В предновогодние дни проводили в день по три-четыре ёлки. А Снегурочкой у меня пять лет была Оля Грудина. Мы так хорошо вошли в роли, что, по-моему мнению, лучшего Деда Мороза и Снегурочки в Шуе не было! Ольга занималась тогда в кукольном театре «Колокольчик» под руководством Елены Николаевны Муратовой.
А какой удивительный был тогда коллектив! Р.П. Прохорова, Е.Н.Муратова, Н.В.Васильева, Л.В. Егорова, Т.В.Журавлева, М.В.Сливин, Л.Б. Лодягина, С.Н. Чесноков, Т.Л. Скворцова — педагоги от Бога. Они продолжили лучшие традиции педагогов Дома пионеров, которым руководила Л.С. Сосновикова.
Они не только проводили огромное количество городских мероприятий и руководили творческими объединениями, но и вели колоссальную внеурочную работу. Какие они проводили капустники, как отмечали дни рождения, праздники, ходили в походы со своим кружковцами! Это просто фонтан эмоций и выдумок.
А вообще повторюсь: главной своей заслугой в должности директора Дома пионеров, который потом стал Центром детского творчества, я считаю то, что мы уводили детей с улицы. Однажды к нам пришли даже мальчишки, занимавшиеся уличными танцами. На них все привычно смотрели как на каких-то хулиганов, а они обыкновенные дети, которые хотели заниматься тем, что им интересно. Я выделила им время для занятий в нашем танцевальном зале совершенно бесплатно с единственным условием, что они не будут нарушать заведённый у нас порядок. И всю зиму они занимались у нас. Даже когда во время тренировки один из них случайно вылетел с площадки и разбил зеркало, я не ругалась. Мы договорились, что они соберут деньги и купят зеркало, но время было такое, что купить было негде, поэтому они больше не приходили, а, встречая меня на улице, не раз благодарили. Это, мне кажется, главная оценка работы.
Надежда Александровна – удивительный собеседник. Очень эмоционально она рассказывала о том, как более 20 лет была бессменной ведущей всех городских мероприятий, проводимых в рамках празднования Дня Победы. А также о том, как работала 5 счастливых лет в Литературно-краеведческом музее Константина Бальмонта… С ней можно часами говорить на самые разные темы, но нельзя объять необъятное. Завершилась и наша встреча. Я совершенно искренне позавидовал тем, кто в разные годы был в числе её воспитанников. Кем бы они ни стали в своей взрослой жизни, она твёрдо знает одно: каждый из них обязательно стал хорошим человеком.
Беседовал Олег НАЗАРОВ